"Фрау чёрная смерть". Единственная женщина - командир взвода морской пехоты в годы ВОВ

Женщина, в годы Великой Отечественной войны командовавшая взводом морской пехоты. В годы войны «Дуськин взвод» наводил ужас на солдат противника, которые прозвали командира морпехов «Фрау Черная Смерть». Евдокия ушла на фронт в очень юном возрасте, начинала войну санитаркой. Активно участвовала в боевых действиях, четыре раза была ранена и два раза контужена. Была награждена четырьмя боевыми орденами и почти 40 медалями.

По другим данным, Евдокия родилась в 1926 году в селе Новый Буг Новобугского района Николаевской области. Разночтения в датах рождения возникли из-за того, что в некоторых энциклопедиях указан 1924 год, в то время как ряд публикаций ссылаются на слова самой Завалий из ее интервью, в которых она неоднократно говорила о том, что на момент начала войны ей еще не исполнилось 16 лет. Именно по этой причине девушку не брали в армию, хотя она и изъявляла такое желание и несколько раз ходила в военкомат.

Свой боевой путь отважная девушка с Николаевщины начала в конце июля 1941 года с добровольной помощи раненым бойцам и командирам Красной Армии. 25 июля 1941 года немецкие самолеты бомбили ее родное село Новый Буг. Уже потом, когда последняя советская часть покидала этот рубеж обороны 13 августа, она уговорила командира взять ее с собой. На войну ее проводила родная бабка, которая была известна тем, что лечила людей травами и предсказывала судьбу. Бабушка обняла внучку и предсказала ей четыре ранения и возвращение домой: «Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси…» «Бабушка моя прожила на свете 114 лет», - вспоминала позднее ветеран войны.

Первый раз Евдокия была ранена во время переправы через Днепр у острова Хортица. Ранение было серьезным - осколок снаряда угодил девушке в живот. Евдокия попала в госпиталь, расположенный в станице Курганская под Краснодаром. Врачи собирались ее комиссовать, но девушка настояла на том, чтобы ее оставили в Красной Армии. После завершения лечения в госпитале ее направили в запасной полк, в котором она совершила первый свой героический поступок на войне. Во время немецкой бомбежки она вытащила в безопасное место раненого офицера, перевязала его и привела в чувство. За этот свой поступок она была представлена к ордену Красной Звезды.

Тогда же на 8 месяцев своей жизни ей пришлось стать «мужчиной». Как рассказывала Евдокия Завалий после войны, в запасной полк, куда ее направили после госпиталя, прибыли «покупатели» из различных воинских частей, чтобы набрать пополнение на передовую. Один из них подозвал девушку и предложил гвардии старшему сержанту показать документы. Прочитав запись: «Старший сержант Завалий Евдок.» (так ее инициалы сократили в госпитале), он подумал, что речь идет о Евдокиме Завалий, а девушка не стала его переубеждать. В тот момент она ничем особым не выделялась от парней, с косой она давно рассталась, а после госпиталя все были пострижены одинаково, на всех были стандартная гимнастерка и галифе.

Девушка боялась, что после разоблачения ее снова могут отправить в санитарки. Однако разоблачение никак не сказалось на ее дальнейшей армейской судьбе. Как вспоминала Евдокия Завалий: «Никто даже не пикнул». Скорее всего, сказались все накопленные на тот момент боевые заслуги. После завершения лечения девушку в феврале 1943 года направили в город Фрунзе (теперь Бишкек) на шестимесячные курсы младших лейтенантов. После окончания данных курсов в октябре 1943 года Евдокия Завалий была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков в составе 83-й бригады морской пехоты. Сразу после ее назначения многие офицеры и солдаты в части относились к ней с иронией, называя ее подразделение «Дуськин взвод». Однако очень быстро отношение к ней изменилось и взвод получил другое прозвище «Дуськины гвардейцы». При этом ее автоматчики называли ее по-мужски командиром или ласково Евдокимушкой.

Удивительно, как хрупкой девушке удалось не просто расположить к себе солдат, но и добиться их подчинения и уважения. У девушки, которая после войны вспоминала о том, что на фронте боялась крыс больше фашистов, находилось в подчинении несколько десятков рослых мужиков, которые беспрекословно выполняли ее команды. Конечно, не все было гладко. К примеру, пришедший к ней во взвод Ваня Посевных сразу сказал, что бабе подчиняться не будет. Однако в боях за Будапешт именно он прикрыл Евдокию от немецкой пули, которая поразила его в грудь. Память обо всех бойцах, прошедших через ее взвод, и не вернувшихся с войны, Евдокия пронесла с собой через всю свою жизнь.

Командир роты автоматчиков из состава 83-й бригады морской пехоты Александр Александрович Кузьмичев в своих послевоенных мемуарах рассказывал: «Взвод, которым командовала гвардии лейтенант Евдокия Завалий, постоянно находился на острие боевых действий бригады, служил тараном при наступлении морских пехотинцев. Их посылали в те районы, где было особенно трудно». Своими активными действиями и дерзкими вылазками Евдокия и ее взвод наводили на солдат противника настоящий ужас, за что немцы дали девушке прозвище «Фрау Черная смерть», а самих десантников они называли «черными комиссарами».

Особо отличиться взводу под командованием Завалий удалось во время проведения Будапештской наступательной операции. Ее взводу было поручено захватить штаб немецкого командования. Подобраться к нему по улицам было просто нереально. Но морские пехотинцы нашли выход. Они решили воспользоваться канализационным каналом, который частично был заполнен нечистотами. Так как дышать в коллекторе было очень сложно, штурмовой группе выдали 18 захваченных кислородных подушек, которыми бойцам приходилось пользоваться по очереди. При этом двое морских пехотинцев задохнулись и навсегда остались в будапештских подземельях.

Также им удалось взять в плен немецкого генерала, который отказывался верить, что разведчики проникли в расположение немцев под землей. Он не верил, пока сам не увидел бойцов, которые еще не успели отмыться от грязи и нечистот канализации. Во второй раз он не поверил, когда узнал, что командовала группой девушка. Генерал даже оскорбился, подумав, что над ним просто издеваются. Тогда в штаб вызвали лейтенанта Евдокию Завалий, увидев которую, генерал произнес «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» и передал ей свой «Вальтер». Позднее солдаты из ее взвода сделали на этом пистолете именную надпись. За эту успешно проведенную операцию при штурме Будапешта Евдокия была представлена к ордену Красного Знамени.

За годы войны девушка четырежды была ранена и дважды контужена. Но предсказание ее бабки в итоге сбылось, она вернулась домой. При этом в годы войны «хоронили» девушку дважды. Первый раз это произошло во время форсирования Днестровского лимана. Евдокия всю жизнь помнила, как два немецких солдата шли по местности, где лежали тела морских пехотинцев. Один из них штыком протыкал тело, и если раненый боец подавал признаки жизни, второй немец добивал его выстрелом в голову. Наблюдая за этой страшной картиной, Евдокия вынуждена была ждать своей участи. Во время атаки после переправы ее очень сильно контузило разорвавшимся недалеко снарядом, из-за этого она не могла даже пошевелиться, не то что взять в руки .

Почувствовав, что немцы подошли к ней вплотную, она постаралась затаить дыхание и вдруг почувствовала боль в ноге. Один из немцев пронзил ее штыком, проверяя, жива ли еще «русиш фрау», Евдокии Завалий чудом удалось не выдать себя в этот момент. Уже на рассвете, когда ее батальону удалось зачистить от немцев западный берег Днестровского лимана, ее, истекающую кровью, обнаружили местные жители. В это время в штабе 83-й бригады уже успели посчитать девушку погибшей. На братской могиле в Белгород-Днестровском среди прочих имен появилось и ее имя. Во второй раз эту удивительную девушку «хоронили» уже в Болгарии, ее фамилию снова высекли на памятнике, но ей успешно удавалось обманывать смерть.

Гвардии лейтенант Евдокия Завалий сумела пройти славный боевой путь. Она принимала непосредственное участие в обороне Кавказа, боях по освобождению Крыма, Бессарабии, в боях на Дунае, освобождала от фашистов Югославию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию и Чехословакию, иногда за сутки она со своим взводом ходила в атаку по 8-9 раз. После завершения войны отважную девушку хотели отправить на учебу в военное училище, но полученные в боях ранения дали о себе знать и в 1947 году она была демобилизована из вооруженных сил и перебралась жить в Киев. Воспоминания о военном прошлом не покидали девушку долгие годы, после войны во сне она еще долго ходила в атаки, при этом кричала так, что пугались даже соседи. Но со временем это прошло, а вот своих однополчан, особенно тех, которые не вернулись с той страшной войны, она помнила всю свою жизнь.

В столице Украины девушка нашла свою любовь, вышла замуж. У нее родилось двое детей, появилось четверо внуков и столько же правнуков. После войны она работала директором гастронома и активно участвовала в общественной деятельности. Посещала с визитами большое количество городов, воинских частей и подразделений, кораблей и даже подводных лодок, встречалась с подрастающим поколением, посещала школы. Евдокия Завалий прожила долгую жизнь, она скончалась 5 мая 2010 года, не дожив до 65-летия Победы считанные дни. Еще при жизни Евдокия Николаевна Завалий стала почетным гражданином 8 городов, среди которых были Бургас, Варна, Белгород-Днестровский и Новый Буг.

По материалам открытых источников.

Для Евдокии Завалий война началась в 15 лет. Чтобы попасть на фронт, ей пришлось скрывать свой возраст и пол. Она стала единственной в мире женщиной – командиром морских пехотинцев. Немцы прозвали её «фрау чёрная смерть».

«Детей на фронт не берём»

О чём может мечтать пятнадцатилетняя девочка? О любви, о будущем, об окончании школы. Так было и в случае Евдокии Завалий. Летом 1941 года она только закончила седьмой класс и собиралась пойти учиться на врача. Но тревожная речь Молотова от 22 июня перевернула и её жизнь.

«Моё место на фронте» - решила Дуся, отложив свои девичьи мечты об учёбе в долгий ящик.

Но что могли сказать в военкомате девушке-подростку? Естественно, отправили домой со словами: «Детей на фронт не берём».
Но вскоре война сама пришла за ней. 25 июля её посёлок, Новый Буг, атаковали фашистские самолёты. Дуся вместе с остальными рабочими артели бросилась к дому и обнаружила у себя в саду раненого красноармейца.

Поскольку она готовилась поступать в медицинский техникум, она смогла перевязать раненого солдата, а потом, по приказу офицера, оказала первую медицинскую помощь другим пострадавшим. Возможно, именно её навыки убедили тогда командира взять её с собой.

На войну ее проводила родная бабка, которая предсказала Дусе её судьбу:

«Девочка моя! Четыре раза будешь истекать ты кровью, но домой тебя принесут белые гуси».

Как потом вспоминала сама Евдокия: «Бабушка моя лечила людей и предсказывала судьбу. Прожила на свете 114 лет».

Евдоким Завалий

Часть, вместе с которой девушка отправилась на войну, была 96-м кавалерийским полком 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. Свой возраст Дусе все же пришлось скрыть. Командиру полка она сказала, что ей скоро исполнится 18. Отсюда и разные сведения о настоящем возрасте Евдокии на начало войны. Некоторые источники называют годом её рождения – 1924, другие – 1926 год. По словам самой Завалий, когда началась война, ей не было ещё и шестнадцати.

В армии Евдокии пришлось скрывать не только свой возраст, но и пол.

Из кавалерийского полка её вскоре перевели в запасной из-за тяжелого ранения. Однажды туда прибыл капитан набирать солдат на передовую. Глядя в документы девушки, он прочитал: «Старший сержант Завалий Евдок (так её инициалы сократили в госпитале), - и переспросил – Завалий Евдоким?». - «Так точно! Завалий Евдоким Николаевич». Дуся не стала переубеждать капитана, принявшего её за мужчину. В конце концов, после госпиталя внешне она не сильно отличалась от других солдат – волосы у всех были одинаково выстрижены, на всех была надета стандартная гимнастёрка и галифе.

Так Евдокия оказалась солдатом на передовой в составе 6-й десантной бригады, воевавшей на Кавказе. Целых восемь месяцев её сослуживцы не знали, что с ними наравне воюет девушка, быстро признав её за «своего парня».

После того, как под Моздоком она взяла в плен немецкого офицера, её назначили командиром отделения разведки. Осенью 1942 ей удалось доставить отрезанному под Горячим ключом боевому подразделению продукты питания и боеприпасы, похищенные у фашистов, переправив их на самодельном плоту из крышек снарядных ящиков прямо под обстрелом немцев.

Тайна раскрыта

То, что «свой парень» Евдоким, на самом деле – «Евдокия», сослуживцы узнали во время тяжелых боев на Кубани. Рота попала в окружение, а их командир был убит. Солдаты растерялись.

Тогда старшина «Евдоким» поднялся и, прокричав: «Рота! Слушай меня! Вперёд, за мной!», отправился в атаку. Бойцы последовали за ним и вырвались из окружения. Но сам «Евдоким» оказался тяжело ранен. В госпитале правда и открылась.

Но, как впоследствии вспоминала сама Евдокия, «никто даже не пикнул».

Наоборот, её поощрили, направив в феврале 1943 года на курсы младших лейтенантов 56-отдельной Приморской армии.

«Дусины гвардейцы»

После окончания обучения Евдокию Завалий назначили командиром взвода отдельной роты автоматчиков 83-й морской бригадной пехоты. В начале «чёрных бушлатов» под командованием «фрау чёрная смерть», наводивший ужас на фашистов, многие офицеры и солдаты с иронией называли «Дуськин взвод».

Правда, очень скоро отношение к ним изменилось, а на смену ехидному прозвищу пришло другое - «Дуськины гвардейцы».

На самом деле, нашему поколению остаётся только удивляться тому, как молодой девушке удалось добиться подчинения и уважения десантников, воевавших всегда в самом пекле. Она сама потом вспоминала: «Вначале многие хмыкали в мою сторону. А я волю в кулак, очи озверелые и - вперёд! Хотелось нос мужикам утереть, показать, что могу воевать не хуже, если не лучше их. В конце концов, привыкли ко мне. Если бы не признали как командира, сто раз была бы убита».

Когда немцы узнали, что ненавистными им «чёрными комиссарами» командует женщина, объявили на неё настоящую охоту.

Спины уходящих

За все время войны Евдокия Завалий так и не привыкла терять. По её словам, из пятидесяти пяти автоматчиков её взвода до конца войны дожили лишь шестнадцать.

Кто-то погиб, прикрывая её, как Иван Посевных. В своё время, появившись во взводе, он заявил: «Бабе подчиняться неохота», а потом подставил свою грудь под пулю, предназначавшуюся ей. Другой боец, Дмитрий Седых бросился под танк с последней гранатой.

Боль и слезы от потерь приходилось прятать, чтобы не дай Бог никто не заподозрил в слабости.

Командир не мог себе позволить подобных эмоций. Но память обо всех своих бойцах, не вернувшихся с войны, Евдокия Завалий пронесет через всю свою жизнь: «Каждый из моих автоматчиков до сих пор стоит перед глазами, хотя никого уже нет в живых».

Трижды похоронена

Предсказание бабушки Завалий исполнилось: девушка четыре раза была тяжело ранена и дважды контужена. Но домой она вернулась живой, несмотря на то, что её трижды «хоронили».

Ещё в начале войны кто-то из односельчан сказал её родным, что видел её похороны.

Второй раз, это произошло во время форсирования Днестровского лимана. Евдокию сильно контузило, и она потеряла сознание. Когда очнулась, увидела, как два немца ходили по местности и добивали ещё живых пехотинцев. Не в состоянии двигаться, Завалий с ужасом ждала своей участи. Но когда они подошли к ней вплотную, ей удалось притвориться мертвой. Она не издала ни звука, даже когда один из немцев пронзил её ногу штыком, проверяя, жива она или нет. Её, истекавшую кровью, обнаружили местные жители уже на рассвете. К тому времени в штабе 83-й её сочли погибшей, а на братской могиле в Белгород-Днестровском написали её имя.

Третий раз ее «похоронили» в Болгарии, но она и в этот раз обманула смерть.
Жизнь гвардии лейтенанта Евдокии Завалий, кавалера четырёх боевых орденов и почти 40 медалей закончилась 5 мая 2010 года, за 4 дня до 65-летия Победы.

Перед вами - командир взвода морской пехоты Евдокия Завалий. Очень рекомендую прочитать историю этой замечательной женщины, которой, к великому сожалению, уже нет с нами. Это человек-легенда, человек с поистине уникальной биографией, а для Военно-морского флота - особенно.
«Дуськин взвод», «Дусины гвардейцы» - так именовали сослуживцы ее подразделение, бывшее образцом мужества и стойкости, а враги - Фрау «Чёрная смерть».

Евдокия Николаевна Завалий (укр. Євдокія Миколаївна Завалій; 28 мая 1924 - 5 мая 2010) - единственная женщина - командир взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной войны, гвардии полковник.

Командир взвода морских пехотинцев во время Великой Отечественной войны лейтенант Евдокия Николаевна Завалий. До Дня Победы она не дожила всего четыре дня.

Давнее поверье о том, что женщина на флоте - явление аномальное, в наши дни воспринимается как некоторый пережиток.

И хотя к дамам в бушлатах некоторые мужчины все еще относятся скептически, прекрасный пол давно отвоевал себе место под солнцем во флотских экипажах многих стран. В Норвегии под натиском морских амазонок не устояли даже святая святых ВМС - субмарины.

В России заповедь Петра I о том, что «женщинам во флоте не бывать», впервые нарушила гречанка Ласкарина Бубулина - единственная в истории женщина - адмирал Российского флота. В США первой морячкой стала Грейс Хоппер - контр-адмирал американского ВМФ.

Есть своя женщина-легенда и в Украине. Человек удивительной судьбы и с уникальной в истории военно-морского флота биографией. Гвардии полковник морской пехоты Евдокия Завалий - единственная представительница слабого пола, которая в годы Второй мировой войны возглавляла действующий на передовой линии фронта взвод морских пехотинцев.

… Я тщетно пытаюсь отыскать в облике невысокой худенькой женщины черты избранности, позволявшие ей, семнадцатилетней, командовать полусотней крепких мужиков, наводя ужас на гитлеровцев дерзкими вылазками, за которые она получила от них прозвище «фрау черный комиссар» или «фрау черная смерть». Буквально с порога Евдокия Николаевна командует мне: «Идем к столу! Флотская уха стынет!» Звучит как приказ, и я понимаю, что возражения бессмысленны - комвзвода в своей стихии.

Фатальная память

Евдокия Николаевна, откройте секрет: как удавалось руководить взводом десантников, может, слово какое заговорное знали?

Слова самые обычные: «Взвод! Слушай мою команду!» Голос-то у меня громкий всегда был, с детства песни пела под свой аккордеон. Поначалу, конечно, бывало, хмыкали хлопцы в мою сторону, но я внимания не обращала. Ничего-ничего, думаю, я вам еще покажу кузькину мать! Волю в кулак, очи озверелые и - вперед! Хотелось нос мужикам утереть, показать, что могу воевать не хуже, если не лучше их. И они привыкли ко мне, зауважали. Если бы не приняли как командира, сто раз была бы убита. Ведь немцы охотились за мной, после того как узнали, что «черными комиссарами» командует женщина, но ребята мои каждый раз выручали.

Поднимаю их в атаку: «За мной!» Догоняют и обходят меня, прикрывая, бесстрашные, отчаянные - Жора Дорофеев, Петро Мороз, Саша Кожевников, три Димы - Ваклерский, Собинов и Седых… Каждый из пятидесяти пяти моих автоматчиков до сих пор стоит перед глазами, хотя никого из них уже нет в живых. Димка Седых бросился под танк с последней гранатой, Миша Паникахо заживо сгорел, облитый горючей смесью, но успел вскочить на вражеский танк и поджечь его, Ваня Посевных… Когда появился во взводе, смерил презрительным взглядом: «Бабе подчиняться неохота!» А в боях за Будапешт он прикрыл меня от снайперского выстрела, подставив свою грудь… До Победы дошли только шестнадцать моих ребят, сегодня из нашего спецвзвода 83-й бригады морской пехоты осталась я одна.

Евдокия Николаевна замолкает, пытаясь унять слезы, ручьями текущие по щекам, а я, не зная, как утешить, перевожу разговор в другое русло - туда, где не должно болеть.

Вы, наверное, пацанкой росли - во дворе верховодили, заводилой были?

Она как будто не слышит вопроса - рвущая сердце фатальная память 65-летней выдержки не отпускает ее.

Так и не привыкла терять. На фронте слезы прятала под плащ-палаткой, чтобы, не дай Боже, не увидел кто и не заподозрил в слабости. Понимаешь, я просто не имела права быть слабой, бояться. Но все равно боялась… крыс. Ничего с собой поделать не могла, крысы для меня страшнее немцев были - голодные, по ночам в лицо бросались, за пятки грызли. Брр! Лучше не вспоминать…

Я ведь совсем девчонкой на войну попала, еще шестнадцати не стукнуло. Три раза бегала к военкому, а он мне все: «Молоко сначала подотри!» - «Какое молоко?» «Материно, не обсохло еще!» Но фронт приближался, и вскоре война сама пришла за мной. Как сейчас помню этот день, 25 июля. Выжженную солнцем степь в родной Николаевской области, колхозное поле, где мы с подругами торопились убрать урожай, зарабатывая трудодни. Вдруг видим - на белом небе над нашим селом появились черные пятна.

Бригадир аж присвистнул: «Парашютный десант!» Послышался нарастающий гул, и вражеские самолеты начали бомбежку. Мы бросились по домам. Вбежав во двор, я услышала чей-то стон и, глянув под старую антоновку, обомлела: молодой пограничник (у нас в селе находился штаб погранзаставы) лежит в луже крови. Не помню, как вбежала в хату, разорвала на бинты простыню, как могла перебинтовала его, смотрю - еще одного ранило, потом еще…

Когда последняя воинская часть покидала Новый Буг, ведя кровопролитные бои, я уговорила командира взять меня с собой. Хотела забежать домой за кофточкой, но возле дома столкнулась с бабушкой. Увидев меня, баба заголосила: «Ой, шо ж ти робиш? Вернися, золота моя!»

А потом вдруг крепко обняла, зашептала что-то и посмотрела в глаза:

Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси… И перекрестила. Бабушка моя людей лечила травами и судьбу предсказывала. Прожила на свете 114 лет.

Сбылось бабушкино предсказание?

Как сказала, так и случилось. Четыре ранения и две контузии - с такими трофеями я вернулась с войны. Впервые ранило на Хортице, когда во время отступления наш 96-й кавалерийский полк, где я служила санитаркой, принял тяжелый бой. Днепр нам пришлось форсировать вплавь, на хлипких плотах из подручного материала. Там и настиг вражеский снаряд. После проникающего ранения в живот попала в госпиталь под Краснодаром. Главврач осмотрел меня: «Ну все, девчоночка, отвоевалась. Получишь литер и дуй домой». Ответила, как отрезала: «Некуда мне ехать! Отправляйте на фронт!»

Направили меня после ранения в запасной полк. А туда как раз «покупатели» из командования приехали набирать ребят на передовую. Один из них, моряк, подзывает меня: «Гвардии старший сержант, покажите ваши документы!» Раскрывает мой литер и читает: «Старший сержант Завалий Евдок.» Это в госпитале имя мое так сократили. «Завалий Евдоким?» А я ему, и глазом не моргнув: «Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!» - «Даю пятнадцать минут на сборы!» - «Есть!»

Он и не подозревал, что перед ним - девушка. А я ничем не выделялась среди парней: те же гимнастерка и галифе, на голове после госпиталя - «ежик» с чубчиком - косу пришлось сбрить, чтобы вши не донимали. Выдали мне боеприпасы, обмундирование, а потом отправили… в баню.

Вот тут-то и раскрылся обман? Разоблачили «Евдокима»…

Да ты что! Если бы тогда узнали, не сносить бы мне головы. Расстрельная статья, с командованием шутки плохи! Стою ни жива ни мертва со своим тазиком, а мимо ребята в чем мать родила мыться бегут. Посмотрела на палатку медсанбата и смекнула расковырять себе лицо в кровь, чтобы не до бани было. В медсанбате мне обработали раны, а через два с половиной часа у станицы Горячий Ключ старший сержант Евдоким Завалий принимал бой в составе шестой десантной бригады.

Вы хотите сказать, что вам удалось незаметно влиться в мужское общество и оставаться там нерассекреченной еще какое-то время? Простите, но это кажется невероятным…

Тем не менее мне удалось продержаться около года. Никто ни о чем не догадался. Меня сразу же признали «своим парнем», а после того как под Маздоком я взяла в плен немецкого офицера, направили в отделение разведки, и вскоре я стала его командиром. Очень тяжелые бои шли на Кубани, в районе станицы Крымская. Там наша рота попала в окружение. В разгар схватки погиб командир, и, заметив растерянность бойцов, я - старшина роты - поднялась во весь свой «гигантский» рост и крикнула: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» Бойцы поднялись в атаку, и нам удалось сломить сопротивление противника, выйти из окружения. В этом бою я получила второе тяжелое ранение. Вот тогда-то и разоблачили «Евдокима».

И какими были последствия? Перепало на орехи от командования?

Никто даже не пикнул. Наверное, учли боевые заслуги и дали направление на шестимесячные курсы младших лейтенантов. После них в октябре 443-го направили в 83-ю бригаду морской пехоты Краснознаменной Дунайской флотилии и доверили взвод. Так я из «товарища Евдокима» превратилась в «лейтенанта Дусю». Матросы мне попались как на подбор - рослые, крепкие, отчаянные хлопцы. Ребята из соседних взводов вначале смеялись над нами: «Дуськин взвод!» Но прошло время, и стали называть уважительно: «Дусины гвардейцы». А мои автоматчики называли меня по-мужски - командиром, а иногда ласково Евдокимушкой…

Трем смертям не бывать

То есть бойцы стали воспринимать вас не только как командира, но и как женщину. Скажите честно, сердце ни разу не екнуло? Влюбленные взгляды ловили на себе?

О чем ты говоришь! Если бы хоть какие-то мысли возникли на этот счет, все - нет взвода и нет командира. Я была для них мужиком, да и некогда было нам, морским пехотинцам, любовь крутить. Про это ты в других родах войск расспроси, может, чего и расскажут. А мне нечего рассказать, кроме того, что вернулась я домой после войны чистая, как небо и звезды…

Мой бестактный вопрос разволновал Евдокию Николаевну, и в ее голосе вновь появились командные нотки: «Возьми вон ту газету!» Я протягиваю ей потрепанный газетный листок из разложенного на столе солидного домашнего архива. Она возвращает его мне: «Читай!»

- «Бойцов во главе с женщиной-офицером высадили в тыл врага десантные катера. Была поставлена задача перекрыть дорогу, по которой отступали на Вену разбитые под Будапештом фашистские части. 6 суток отбивали ребята яростные атаки врага. А потом с воздуха на них посыпались бомбы. Со стороны Будапешта на моряков двинулись «тигры». Казалось, что все кончено. Не выдержит горстка морских пехотинцев, не устоит. Но пока подоспела помощь, семь фашистских танков горело перед траншеями смельчаков. «Тигров» подожгли моряки из взвода лейтенанта Завалий...»

Евдокия Николаевна прерывает меня:

Вот такая «любовь» у нас была, деточка. А ты говоришь, взгляды…

Севастополь, Сапун-гора, Балаклава, Новороссийск, Керченские катакомбы. По 8-9 атак за одни сутки. Я потом после войны еще долго по ночам «ходила в атаку». Кричала так, что соседи пугались. А бабушка молилась и говорила маме: «Это нечистый дух из нее выходит, доня!» Наверное, благодаря этим ее молитвам и заговорам живу до сих пор, хотя трижды была похоронена…

Я слушаю ее рассказ и думаю: наверное, когда человек при жизни становится легендой, мистику и мифологию воспринимает как объективную реальность. Забывая, где правда, где вымысел. Но на всякий случай уточняю:

Сколько раз?

Она не реагирует на глупый вопрос и продолжает, глядя сквозь меня в свое прошлое:

Еще в самом начале войны кто-то из односельчан сказал бабушке, что видел, как меня хоронили. Но она не поверила и все по церквям ходила, свечи ставила. Потом под Белгород-Днестровским, когда ночью форсировали лиман, чтобы, преодолев минное поле, захватить плацдарм и удержать его до прихода главных сил. Едва достигли середины лимана, как с противоположного берега ударили вражеские орудия и пулеметы. Несколько мотоботов пошли ко дну, остальные достигли берега и захватили его. Когда немцы стали отступать, мой взвод преследовал их. Я не заметила, как оторвалась от своих десантников, рядом разорвался снаряд, и меня отбросило взрывной волной. Очнулась, когда стемнело, и услышала немецкую речь. Немцы ходили по полю боя и добивали наших раненых.

Почувствовала, что приближаются ко мне, затаила дыхание, и вдруг огнем полоснула боль в ноге. Один из фашистов пронзил ее штыком, чтобы проверить, мертва ли «русиш фрау». Чудом не выдала себя, а на рассвете, когда наши батальоны очистили от гитлеровцев западный берег Днестровского лимана, меня, истекавшую кровью, нашли местные жители. В штабе бригады решили, что я погибла, и на братской могиле в Белгород-Днестровском среди других имен появилось мое.

Ну а в третий раз меня похоронили в Болгарии, высекли фамилию на памятнике, и когда спустя 25 лет я приехала в Бургас как почетный гражданин города, одна из женщин во время встречи с горожанами узнала меня и бросилась ко мне со слезами: «Доченька! Ты живая!»

Привидения в черных бушлатах

Фашисты называли вас «фрау черная смерть». Значит, признавали вашу силу и свою обреченность, то есть уважали?

Черные бушлаты всегда наводили на них смертельный ужас. Внезапностью, дерзостью и бесстрашием. Головы у моих ребят отчаянные были. Но когда фрицы узнали, что среди них - женщина, сначала поверить не могли, а потом стали охотиться за мной. Что касается уважения, не знаю, но расскажу еще один случай. Это была самая дерзкая и самая трудная операция, которую поручили моему спецвзводу.

В феврале 45-го шли жестокие бои за Будапешт. Четыре дня морские пехотинцы пробивались к крепости, где размещалось гитлеровское гнездо - штаб-квартира фашистского палача Хорти. Все подходы к замку были заминированы, оборудовано множество огневых точек. Командование 83-й бригады поставило задачу: во что бы то ни стало проникнуть внутрь крепости. Обследуя все закоулки, моряки обратили внимание на канализационный люк, спустились в него и обнаружили подземный ход. Разведчики доложили, что пройти подземельем можно, но дышать там трудно - стоит тяжелый смрад, от которого кружится голова. Командир роты Кузьмичев вспомнил, что среди захваченных нами трофеев есть подушки с кислородом. Просчитали, что идти надо до четвертого колодца, и решили рискнуть. Мой взвод шел впереди роты - одна подушка на двоих, делаешь спасительный вдох и отдаешь соседу. Коллектор оказался уже, чем предполагали, шли согнувшись, ноги увязали в зловонной жиже. У второго колодца услышали грохот и лязг. Осторожно отодвинули крышку и сразу закрыли - наверху вся улица запружена танками и бронемашинами. Господи, подумалось, а что же ожидает нас у четвертого колодца? Ведь это вонючее подземелье может стать нашей братской могилой, достаточно бросить пару гранат! У четвертого колодца остановила взвод. Сердце бешено колотится, но там, наверху, было тихо. Значит, правильно рассчитали.

Покинув колодец, бойцы редкой цепочкой рассыпались вдоль серой стены замка, очередью уложили часового. Внезапное появление «черных комиссаров» повергло противника в замешательство, нам хватило этих секунд, чтобы ворваться в здание, пока застрочил пулемет. Подоспела рота и другие подразделения - брали этаж за этажом и вскоре полностью очистили от гитлеровцев замок и прилегающие кварталы. В числе пленных оказался немецкий генерал. Он смотрел на нас, как на призраков, не в силах понять, каким чудом мы оказались в тылу его войск.

Когда ему сказали, что прошли под землей, не поверил, пока не увидел разведчиков, не успевших отмыться от грязи и нечистот. Когда услышал, что комвзвода была девушка, опять не поверил и оскорбился: «Худшего издевательства вы не могли придумать?!»

Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!» И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» - плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают - бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали…

Евдокия Николаевна, а после войны вам не хотелось продолжить военную карьеру на флоте? Глядишь, и до контр-адмирала дослужились бы, как Грейс Хоппер.

Мне давали направление в военное училище, но сказались ранения, и пришлось оставить службу. Но я не жалею, потому что встретила свою любовь, вырастила сына и дочь. Растут мои внуки и правнуки, хотя мне предсказывали, что ни мужа, ни детей не будет. Когда гитлеровцы готовились к контрудару по нашим войскам в районе озера Балатон, мой взвод остановился в помещичьем доме. Хозяйка, которая немного говорила по-русски, увидев меня, отшатнулась: «О Господи, женщина!» А потом стала убеждать, что оружие - это большой грех и что небо накажет меня, не дав продолжения моему роду, а земля разверзнется подо мной… Как видите, старая помещица ошиблась, живу. Одна за всех моих ребят…

После войны объездила множество городов, воинских частей, кораблей и подводных лодок - везде рассказывала о моем десантном взводе. Выступала в школах, чтобы дети знали правду, а не росли Иванами, не помнящими родства. И сейчас иду, если зовут и не подводят силы. В августе прошлого года привезла из Севастополя тридцать комплектов тельняшек и бушлатов для ребят из 104-й школы в Пуще-Водице, куда с радостью ходила каждый год 9 Мая. А 1 сентября 2007 года этой школе торжественно присвоили имя фашистского головореза Романа Шухевича. Нужна ли теперь там моя правда?..

За последние два с половиной месяца она похоронила сразу четырех близких людей - трех сестер и племянника. «К человеческим потерям привыкнуть нельзя, - говорит Евдокия Николаевна, - но выжить все-таки можно. Главное - не утратить память и не предать ее. На ней ведь держится мир, но как объяснить это людям?»

Евдокия Николаевна Завалий (28 мая 1924 г. - 5 мая 2010 г.) - единственная в истории женщина, в годы Великой Отечественной войны командовавшая взводом морской пехоты.

В годы войны «Дуськин взвод» наводил ужас на солдат противника, которые прозвали командира морпехов «Фрау Черная Смерть». Евдокия ушла на фронт в очень юном возрасте, начинала войну санитаркой. Активно участвовала в боевых действиях, четыре раза была ранена и два раза контужена. Была награждена четырьмя боевыми орденами и почти 40 медалями.
По другим данным, Евдокия родилась в 1926 году в селе Новый Буг Новобугского района Николаевской области. Разночтения в датах рождения возникли из-за того, что в некоторых энциклопедиях указан 1924 год, в то время как ряд публикаций ссылаются на слова самой Завалий из ее интервью, в которых она неоднократно говорила о том, что на момент начала войны ей ещё не исполнилось 16 лет. Именно по этой причине девушку не брали в армию, хотя она и изъявляла такое желание и несколько раз ходила в военкомат.
Свой боевой путь отважная девушка с Николаевщины начала в конце июля 1941 года с добровольной помощи раненым бойцам и командирам Красной Армии. 25 июля 1941 года немецкие самолеты бомбили её родное село Новый Буг. Уже потом, когда последняя советская часть покидала этот рубеж обороны 13 августа, она уговорила командира взять её с собой. На войну её проводила родная бабка, которая была известна тем, что лечила людей травами и предсказывала судьбу. Бабушка обняла внучку и предсказала ей четыре ранения и возвращение домой: «Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси…» «Бабушка моя прожила на свете 114 лет», - вспоминала позднее ветеран войны.

Часть, с которой девушка отправилась на войну, была 96-м кавалерийским полком 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. При этом ей пришлось прибавить себе сразу 3 года, чтобы её взяли с собой. Командиру полка она сказала, что ей скоро исполняется 18 лет. В полку она быстро стала санинструктором. «Я научилась вводить раненым бойцам противостолбнячную сыворотку и делать многие другие медицинские операции, которые поручались только опытным медсестрам», - вспоминала после войны Евдокия Завалий.
Первый раз Евдокия была ранена во время переправы через Днепр у острова Хортица. Ранение было серьезным - осколок снаряда угодил девушке в живот. Евдокия попала в госпиталь, расположенный в станице Курганская под Краснодаром. Врачи собирались её комиссовать, но девушка настояла на том, чтобы её оставили в Красной Армии. После завершения лечения в госпитале её направили в запасной полк, в котором она совершила первый свой героический поступок на войне. Во время немецкой бомбежки она вытащила в безопасное место раненого офицера, перевязала его и привела в чувство. За этот свой поступок она была представлена к ордену Красной Звезды.
Тогда же на 8 месяцев своей жизни ей пришлось стать «мужчиной». Как рассказывала Евдокия Завалий после войны, в запасной полк, куда её направили после госпиталя, прибыли «покупатели» из различных воинских частей, чтобы набрать пополнение на передовую. Один из них подозвал девушку и предложил гвардии старшему сержанту показать документы. Прочитав запись: «Старший сержант Завалий Евдок.» (так её инициалы сократили в госпитале), он подумал, что речь идет о Евдокиме Завалий, а девушка не стала его переубеждать. В тот момент она ничем особым не выделялась от парней, с косой она давно рассталась, а после госпиталя все были пострижены одинаково, на всех были стандартная гимнастерка и галифе.

Вот так Евдокия оказалась в составе 6-й десантной бригады, которая воевала на Северном Кавказе. После того как под Моздоком Евдокии Николаевне удалось взять в плен немецкого офицера, она была назначена командиром отделения разведки. В составе новой части девушка воевала героически. Осенью 1942 года она отличилась у населенного пункта Горячий Ключ, доставив отрезанному подразделению десантников боеприпасы и продукты питания, которые переправила через реку. Евдокия Завалий провоевала «неразоблаченной» 8 месяцев, став в части «своим парнем». Все открылось после очередного тяжелого ранения. Во время тяжелых боев на Кубани в районе станции Крымская рота, в которой служила Евдокия Завалий, была окружена. В разгар боя погиб командир соединения. Заметив, что бойцы несколько растерялись, Евдокия Николаевна (тогда уже старшина) поднялась во весь свой «гигантский» рост и с криком: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» пошла в атаку. Бойцы последовали вслед за ней и, сломив сопротивление немцев, вышли из окружения. В этом бою отважная девушка была тяжело ранена. Лишь тогда «Евдоким» был разоблачен.
Девушка боялась, что после разоблачения её снова могут отправить в санитарки. Однако разоблачение никак не сказалось на ее дальнейшей армейской судьбе. Как вспоминала Евдокия Завалий: «Никто даже не пикнул». Скорее всего, сказались все накопленные на тот момент боевые заслуги. После завершения лечения девушку в феврале 1943 года направили в город Фрунзе (теперь Бишкек) на шестимесячные курсы младших лейтенантов. После окончания данных курсов в октябре 1943 года Евдокия Завалий была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков в составе 83-й бригады морской пехоты. Сразу после её назначения многие офицеры и солдаты в части относились к ней с иронией, называя её подразделение «Дуськин взвод». Однако очень быстро отношение к ней изменилось и взвод получил другое прозвище «Дуськины гвардейцы». При этом её автоматчики называли её по-мужски командиром или ласково Евдокимушкой.
Удивительно, как хрупкой девушке удалось не просто расположить к себе солдат, но и добиться их подчинения и уважения. У девушки, которая после войны вспоминала о том, что на фронте боялась крыс больше фашистов, находилось в подчинении несколько десятков рослых мужиков, которые беспрекословно выполняли её команды. Конечно, не все было гладко. К примеру, пришедший к ней во взвод Ваня Посевных сразу сказал, что бабе подчиняться не будет. Однако в боях за Будапешт именно он прикрыл Евдокию от немецкой пули, которая поразила его в грудь. Память обо всех бойцах, прошедших через ее взвод, и не вернувшихся с войны, Евдокия пронесла с собой через всю свою жизнь.

Командуя взводом автоматчиков, отважная девушка приняла участие в крупнейшей десантной операции периода Великой Отечественной войны - Керчинско-Эльтингенской. Под ураганным огнем противника её морские пехотинцы смогли закрепиться на плацдарме и обеспечить высадку основных сил десанта. За эту операцию была представлена к ордену Отечественной войны I степени. Принимала участие в освобождении Севастополя, штурме Сапун-горы (за этот бой была награждена орденом Отечественной войны II степени). В боях за Балаклаву, Сахарную Головку и Керчь. Участвовала в переправе через Днестровский лиман.
Командир роты автоматчиков из состава 83-й бригады морской пехоты Александр Александрович Кузьмичев в своих послевоенных мемуарах рассказывал: «Взвод, которым командовала гвардии лейтенант Евдокия Завалий, постоянно находился на острие боевых действий бригады, служил тараном при наступлении морских пехотинцев. Их посылали в те районы, где было особенно трудно». Своими активными действиями и дерзкими вылазками Евдокия и ее взвод наводили на солдат противника настоящий ужас, за что немцы дали девушке прозвище «Фрау Черная смерть», а самих десантников они называли «черными комиссарами».
Особо отличиться взводу под командованием Завалий удалось во время проведения Будапештской наступательной операции. Ее взводу было поручено захватить штаб немецкого командования. Подобраться к нему по улицам было просто нереально. Но морские пехотинцы нашли выход. Они решили воспользоваться канализационным каналом, который частично был заполнен нечистотами. Так как дышать в коллекторе было очень сложно, штурмовой группе выдали 18 захваченных кислородных подушек, которыми бойцам приходилось пользоваться по очереди. При этом двое морских пехотинцев задохнулись и навсегда остались в будапештских подземельях.

Однако основная их часть смогла проникнуть по коллектору в немецкий тыл. Выбравшись из люка, бойцы ликвидировали один немецкий пулеметный расчет и ворвались в укрепленный бункер. Не ожидавшие нападения немцы не оказывали сопротивления. Самым ценным захваченным трофеем стали вражеские оперативные карты. «Освоив» бункер, морские пехотинцы начали с тыла обстреливать гитлеровцев, которые были дезорганизованы этой стрельбой, в их рядах началась паника. Вскоре на помощь группе Евдокии пришла рота морских пехотинцев и другие подразделения советских войск. Вместе они захватили замок, в котором находился немецкий штаб, и освободили близлежащие городские кварталы.
Также им удалось взять в плен немецкого генерала, который отказывался верить, что разведчики проникли в расположение немцев под землей. Он не верил, пока сам не увидел бойцов, которые ещё не успели отмыться от грязи и нечистот канализации. Во второй раз он не поверил, когда узнал, что командовала группой девушка. Генерал даже оскорбился, подумав, что над ним просто издеваются. Тогда в штаб вызвали лейтенанта Евдокию Завалий, увидев которую, генерал произнес «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» и передал ей свой «Вальтер». Позднее солдаты из ее взвода сделали на этом пистолете именную надпись. За эту успешно проведенную операцию при штурме Будапешта Евдокия была представлена к ордену Красного Знамени.
За годы войны девушка четырежды была ранена и дважды контужена. Но предсказание её бабки в итоге сбылось, она вернулась домой. При этом в годы войны «хоронили» девушку дважды. Первый раз это произошло во время форсирования Днестровского лимана. Евдокия всю жизнь помнила, как два немецких солдата шли по местности, где лежали тела морских пехотинцев. Один из них штыком протыкал тело, и если раненый боец подавал признаки жизни, второй немец добивал его выстрелом в голову. Наблюдая за этой страшной картиной, Евдокия вынуждена была ждать своей участи. Во время атаки после переправы её очень сильно контузило разорвавшимся недалеко снарядом, из-за этого она не могла даже пошевелиться, не то что взять в руки оружие.

Почувствовав, что немцы подошли к ней вплотную, она постаралась затаить дыхание и вдруг почувствовала боль в ноге. Один из немцев пронзил её штыком, проверяя, жива ли ещё «русиш фрау», Евдокии Завалий чудом удалось не выдать себя в этот момент. Уже на рассвете, когда её батальону удалось зачистить от немцев западный берег Днестровского лимана, ее, истекающую кровью, обнаружили местные жители. В это время в штабе 83-й бригады уже успели посчитать девушку погибшей. На братской могиле в Белгород-Днестровском среди прочих имен появилось и ее имя. Во второй раз эту удивительную девушку «хоронили» уже в Болгарии, её фамилию снова высекли на памятнике, но ей успешно удавалось обманывать смерть.
Гвардии лейтенант Евдокия Завалий сумела пройти славный боевой путь. Она принимала непосредственное участие в обороне Кавказа, боях по освобождению Крыма, Бессарабии, в боях на Дунае, освобождала от фашистов Югославию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию и Чехословакию, иногда за сутки она со своим взводом ходила в атаку по 8-9 раз. После завершения войны отважную девушку хотели отправить на учебу в военное училище, но полученные в боях ранения дали о себе знать и в 1947 году она была демобилизована из вооруженных сил и перебралась жить в Киев. Воспоминания о военном прошлом не покидали девушку долгие годы, после войны во сне она ещё долго ходила в атаки, при этом кричала так, что пугались даже соседи. Но со временем это прошло, а вот своих однополчан, особенно тех, которые не вернулись с той страшной войны, она помнила всю свою жизнь.
В столице Украины девушка нашла свою любовь, вышла замуж. У нее родилось двое детей, появилось четверо внуков и столько же правнуков. После войны она работала директором гастронома и активно участвовала в общественной деятельности. Посещала с визитами большое количество городов, воинских частей и подразделений, кораблей и даже подводных лодок, встречалась с подрастающим поколением, посещала школы. Евдокия Завалий прожила долгую жизнь, она скончалась 5 мая 2010 года, не дожив до 65-летия Победы считанные дни. Еще при жизни Евдокия Николаевна Завалий стала почетным гражданином 8 городов, среди которых были Бургас, Варна, Белгород-Днестровский и Новый Буг.

Прочитали: 2316

О Евдокии Николаевне Завалий - единственной женщине, которая в годы Великой Отечественной войны командовала взводом морских пехотинцев, информация содержится во многих справочных изданиях, посвященных знаменитым украинцам. Узнать о ней можно из специальной историко-публицистической литературы, из прессы, из интернета.

Начиная с середины 1970-х годов с ее личными документальными фотоматериалами имели возможность ознакомиться миллионы посетителей Национального музея истории Украины во Второй мировой войне на различных выставочных проектах.

В 2007 году об удивительной военной судьбе этой женщины был снят документальный фильм «Евдоким и Евдокия». Но несмотря на заявленные материалы, к сожалению, приходится констатировать: некоторые факты ее военной биографии остаются недостаточно известными.

Бесспорно, жаль, что в Подольском районном военкомате г. Киева до сих пор не сохранилось «Личное дело полковника в отставке Е.Н. Завалий». А как бы пригодились исследователям и полный послужной список, и наградные листы, и подробная автобиография уникальной женщины!

Но, все же, попытаемся приблизиться к решению недостаточно исследованных фактов и событий, связанных с судьбой Евдокии Николаевны в течение 1941-45 годов, сопоставляя и анализируя ее воспоминания с другими информативными историческими источниками.

Прежде всего обратим внимание на работу «Лейтенант Дуся», вошедший в сборник очерков и рассказов «Действующий флот» специального военного корреспондента В.А. Рудного (1944 г.).

Считается, что именно с тех пор имя бесстрашного двадцатилетнего командира взвода автоматчиков 83-й бригады морской пехоты, «украинки с Нового Буга, которая до армии работала бригадиром швейной мастерской в колхозе», стало широко известным не только на Военно-Морском флоте.

Бойцы 83-й бригады морской пехоты Дунайской военной флотилии (первая слева - Евдокия Завалий). м. Бургас (Болгария), 1944

В подтверждение этому служит интервью Евдокии Николаевны середины 1990-х годов: «Родом я из села на Николаевщине . Работала в колхозе имени Коцюбинского Новобугского района. Мотыжила сахарную свеклу, ворошила сено, сгребала пшеничное зерно… В Новом Буге горел элеватор. Раненых оказалось немного. Только помогла им забраться в машину, как водитель крикнул: «Ложись!». Бросилась на дно кузова. В лицо ударяли трески.

Выглянула - вокруг немцы. Все же водителю удалось вырваться из вражеского кольца. После того случая попросила бойцов показать, как обращаться с оружием. Научилась стрелять из карабина, пистолета, пулемета. Дали мне верхового коня. Конники были удивлены: «Держится Дуся в седле, как настоящий казак». А я в ответ: «Не в первый раз. У себя в колхозе часто ездила».

Трудно пришлось на переправе через Днепр в Запорожье. Связали лошадей в одну цепочку, чтобы не потерять во время переправы. И сделали ошибку: один конь утонул и потянул за собой других. Пошли на дно и вьюки с пулеметами. Как выбралась на берег - не помню.

Почувствовала резкую боль в боку, пришла в себя в госпитале. Долечили меня уже на Кубани. Выздоровела - стала санинструктором. Научилась делать раненым различные инъекции и многое другое, что поручают опытным медицинским сестрам».

В предпоследние годы жизни Евдокия Николаевна делилась воспоминаниями с Еленой Вавиловой, корреспондентом информационно-аналитического агентства «Николаевское землячество»:

«Я совсем девчонкой на войну попала, еще и шестнадцати не прошло. Три раза бегала к военкому, а он мне все: «Молоко сначала подотрите!»

Но фронт приближался… Как сейчас помню тот день - 25 июля 1941 года. Выжженный солнцем степь в родной Николаевской области, колхозное поле, где мы с подругами спешили убрать урожай… Здесь мы видим на небе, прямо над нашим селом, появились черные пятна. Бригадир: «Парашютный десант!».

Мы бросились по домам. Вбежала во двор и услышала чей-то стон. Посмотрела в ту сторону и обомлела: молодой пограничник лежит в луже крови (у нас в селе тогда находился штаб какой-то пограничной части). Вбежала в дом, разорвала простыню, как могла перебинтовала… Смотрю - еще одного ранило, потом еще другого…

Когда последняя часть оставляла Новый Буг , я уговорила командира взять меня с собой. Забежала домой за кофточкой и столкнулась с бабушкой. Увидев меня, бабушка кричала: «Ой, что ты делаешь! Золотце мое, вернись!». А потом неожиданно обняла меня, зашептала что-то и посмотрела в глаза: «Внученька! Четыре раза будешь кровью стекать, но тебя принесут белые гуси…». И перекрестила.

Как сказала, так и случилось. «Белые гуси» - это мое выздоровление после четырех ранений и двух контузий - с такими «трофеями» вернулась домой. Впервые ранило меня на Хортице, когда наш 96-й кавалерийский полк, где я служила санитаркой, принял участие в тяжелом бою. Днепр пришлось форсировать вплавь, на плотах из подручных средств.

Там и подоспел вражеский снаряд. Проникающее ранение в живот. Попала в госпиталь под Краснодаром (станица Курганская). Главврач осмотрел меня: «Ну все, девчонка, довоевалась. Вылечим и дуй домой». Ответила, как отрезала: «Мне некуда ехать. Отправляйте на фронт!». Направили меня в запасной полк. А туда как раз «покупатели» из командования приехали набирать пополнение. Один из них, моряк, подозвал меня: «Гвардии старший сержант, покажите Ваши документы!». Раскрывает мой литер и зачитывает: «Старший сержант Завалий Евдок.». Это так сократили мое имя в госпитале.

«Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!» - «Даю пятнадцать минут на сборы!». Он и не подозревал, что перед ним девушка. А я действительно ничем не отличалась среди юношей: «ежик» с челкой после госпиталя (косу пришлось отрезать, чтобы вши не донимали). Выдали мне обмундирование и отправили в баню.

Стою со своим тазиком, а мимо меня ребята «в чем мать родила» мыться бегут. Посмотрела на палатку медсанбата и смекнула расковырять себе лицо в кровь, чтобы не до бани было. В медсанбате мне раны обработали, и два часа спустя в станице Горячий Ключ «старший сержант Евдоким» принял бой в составе 6-й десантной бригады».

Лейтенант Евдокия Завалий - командир взвода автоматчиков 83-й бригады морской пехоты Дунайской военной флотилии. м. Бургас (Болгария), 1944

Особого внимания требуют приведенные выше факты о «6-й десантной бригаде». Попробуем пролить свет на этот вопрос, используя текст наградного листа к ордену Красной Звезды от 31 декабря 1943 гвардии младшего лейтенанта Е.Н. Завалий, помощника командира стрелкового взвода 6-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской Краснознаменной Таманской стрелковой дивизии.

Эта дивизия была сформирована в сентябре 1941 года в Харькове. В начале 1942 года переброшена в район Ростова-на-Дону. С июля 1942 до начала октября 1943 дивизия в составе 37-й и 56-й армий Северо-Кавказского фронта участвовала в битве за Кавказ, в сентябре-октябре 1943 года в составе 56-й армии - в Новороссийско-Таманской наступательной операции.

А в ноябре 1943 года в составе 11-го гвардейского стрелкового корпуса 56-й Отдельной Приморской армии - в Керченско-Эльтигенской десантной операции. За мужество и героизм, проявленные при захвате плацдарма в районе Керчи, почти 1400 ее воинов были награждены орденами и медалями, 19-ти присвоено звание Героя Советского Союза.

В наградном листе для нас важное примечание: «Наград не имеет». Далее в документе читаем о «совершенном подвиге»: «Находясь на фронтах Отечественной войны, с первых дней товарищ Завалий проявила себя смелым и отважным защитником родины. 27 марта 1943 года в бою за станицу Крымская Краснодарского края, она, действуя смело и решительно, уничтожила двух фашистов и взяла в плен трех гитлеровских солдат.

Находясь в полку с 13 ноября 1943 года, товарищ Завалий, приняв участие в боях за высоту 71, 3 Керченского района Крымской АССР, умело руководила взводом, личным примером вела бойцов в бой с ненавистным врагом. В этом бою тов. Завалий уничтожила 9 гитлеровцев».

Евдокия Завалий (первая слева) с боевыми друзьями с 83-й бригады морской пехоты Дунайской военной флотилии. м. Варна (Болгария), 1944

В воспоминаниях Е.Н. Завалий об этих важных обстоятельствах читаем:

«Меня сразу признали «своим парнем», а после того, как я взяла в плен немецкого офицера, направили в отделение разведки, и вскоре я стала командиром. Очень тяжелые бои шли на Кубани, в районе станицы Крымская. Там наша рота попала в окружение. В разгар боя погиб командир, и я, заметив растерянность бойцов, поднялась во весь «гигантский» рост, крикнула: «Рота, вперед, за мной!». Бойцы поднялись в атаку, и нам удалось прорваться из окружения.

В этом бою я получила свое второе ранение. Вот здесь и разоблачили «Евдокима». Учли мои боевые заслуги и направили на шестимесячные курсы младших лейтенантов в Фрунзе. Затем направили в 83-ю бригаду морской пехоты. Доверили взвод».

Евдокия Завалий, г.. Киев, 1985

Второй боевой наградой Е.Н. Завалий была удостоена уже в составе 83-й Краснознаменной ордена Суворова II степени Новороссийской отдельной морской бригады - одной из наиболее действенных и прославленных среди частей и соединений морской пехоты Военно-Морского флота СССР в годы Великой Отечественной войны.

Боевой путь этой дивизии был долгим, сложным и трудным. Ее батальоны участвовали в пятнадцати военных операциях, в том числе и в трех крупнейших десантных, - Керченско-Феодосийской, Новороссийской и Керченской, а также в Крымской, Ясско-Кишиневской, Болгарской, Будапештской, Венской, Братиславско-Брновской и Пражской.

Из наградного листа младшего лейтенанта Е.Н. Завалий, командира взвода автоматчиков, к ордену Отечественной войны I степени от 15 мая 1944 узнаем: «В бою по уничтожению окруженной группировки противника в районе юго-восточнее поселка Карань тов. Завалий показала образцы мужества и отваги.

С группой автоматчиков из трех бойцов она подобралась к вражескому дзоту под градом пуль и броском противотанковой гранаты подорвала его вместе с пулеметом и гарнизоном. Первой ворвалась в траншею противника, в короткой жестокой схватке она уничтожила около 10 фрицев и гранатами забросали станковый пулемет и 2 ротных минометов».

Этот документ подписан капитаном гвардии А.А. Кузьмичевым, командиром роты автоматчиков. Это под его непосредственным командованием «Дусины гвардейцы» отличились в боях за Балаклаву под Севастополем, в составе подразделений Дунайской военной флотилии успешно преодолели Днестровский лиман (Евдокию Николаевну ранило, когда ее подчиненные уже успешно осуществили десант в районе Белгород-Днестровском).

А дальше высаживались десантом в румынской Констанце, болгарских Варне и Бургасе, югославском Белграде, отвоевывали улицу за улицей в Будапеште, участвовали в получении венгерских Эстергома и Комарно, успешно продвигались в Брно и закончили войну недалеко от Праги.

Наглядным свидетельством тому являются боевые медали, многочисленные грамоты-благодарности Верховного Главнокомандования, а также групповые фото с боевыми побратимами.

К концу войны из трех десятков своих подчиненных «лейтенант Дуся» потеряла больше половины. Вспоминала:

«Да и не привыкла терять. Каждый из ребят до сих пор стоит перед моими глазами. Поднимаю их в атаку: «Взвод, за мной!» Голос-то у меня всегда громким был. Догонят меня и обходят, чтобы прикрыть… Сначала, конечно, хмыкали в мою сторону. А я волю в кулак и вперед!

Хотелось показать, что я умею воевать не хуже мужчин. И они привыкли ко мне, стали уважать. Если бы они не приняли меня за командира, сто раз была бы убита. Ведь немцы охотились за мной, они звали меня «фрау-черная смерть». Каждый раз меня ребята спасали… Саша Кожевников, Жора Дорофеев, Петр Мороз, три Дмитрия - Ваклерский, Собинов и Седых…

Когда впервые появился Иван Посевных, то смерил меня презрительным взглядом и сказал: «Бабе подчиняться не буду!». А в боях за Будапешт прикрыл меня от пули снайпера. Его посмертно наградили орденом Красной Звезды».

Наградной лист Евдокии Завалий на награждение орденом Красной звезды за бои на Кубани и Керченском полуострове, 31 декабря 1943

Е.Н. Завалий за участие в освобождении Будапешта была награждена орденом Красного Знамени. Тогда, в феврале 1945 года, чтобы захватить важный стратегический объект противника, взвод под его командованием смог успешно использовать подземные ходы городской канализации. Но чего это действительно стоило!

С ее воспоминаний:

«Отряд высадился с катеров Дунайской флотилии, прорвал вражескую оборону и закрепился на окраине Будапешта. Далее продвигаться не удавалось. Тщательно обследовав все уголки, обратили внимание на канализационный люк. А что, если бы воспользоваться им? Ночью люк открыт. Из колодца дохнуло запахом. Двое смельчаков спустились вниз. Открылся подземный канал, конца края не видно… «Попробовать пройти нельзя, - доложили командиру, - но дух там тяжелый. Это, пожалуй, канал для сброса нечистот. Вентиляции нет».

Бесспорно, было заманчиво: подземным ходом проникнуть в тыл врага. Но пробиться при такой вони? Вспомнили, что среди трофеев есть восемнадцать подушек с кислородом. Вот когда они понадобились! В подземелье спустились тридцать разведчиков. Одна подушка на двоих. Сделает боец один вдох и передает соседу.

Продвигаться было очень трудно. Тоннель местами то сужался, то оказывался настолько низким, что приходилось ползти. Руки и колени покрылись липкой грязью. На пути попадались вертикальные колодцы. Так хотелось открыть чугунную крышку люка и глотнуть свежего воздуха, но нельзя проявлять себя раньше…

Вот еще один люк. Осторожно подняли крышку и увидели: вокруг вражеские танки и автомашины. Этот люк был позади одного из танков. Один за другим выползли мои разведчики и распластались у танков и автомашин. А стражи ничего не заметили. Ходят себе туда и обратно. Их бесшумно сняли.

Двери в бункер не закрыты. Подземное помещение полное гитлеровцев. Многие из них спали… Некоторые писали письма. Радист стучал какое-то сообщение или донесение… Разведчики с порога дали короткой автоматной очередью… Застигнутые врасплох немцы, подняли вверх руки. Оружие составили в угол.

Наиболее ценными оказались оперативные карты. «Освоив» бункер, повели с него стрельбу. На улице началась большая паника. Не понимая, почему стреляют из бункера, немцы начали стрелять из автоматов друг в друга. Беспорядочный огонь открыли также их танкисты…

Среди пленных оказался и генерал. Сначала он не поверил, что его взяли в плен бойцы под командованием женщины, но затем был вынужден смириться и даже собственноручно отдал мне свой «Вальтер»… Очень памятный трофей».

Представление на награждение Евдокии Завалий орденом Отечественной войны I-й степени за бои под поселком Карань, 15 мая 1944

Наградной лист Евдокии Завалий на награждение орденом Ленина (вместо которого ее наградили орденом Красного Знамени) за бои на Дунае, 26 марта 1945 (начало).

Наградной лист Евдокии Завалий на награждение орденом Ленина (вместо которого ее наградили орденом Красного Знамени) за бои на Дунае, 26 марта 1945 (окончание)

Евдокия Завалий (первая справа) среди ветеранов Второй мировой войны, м. Москва, 1983 год

После окончания боев в Будапеште 83-я бригада морской пехоты вернулась в оперативное подчинение командующего Дунайской флотилии. 10 марта 1945 в составе 144-го батальона рота автоматчиков под командованием А.А. Кузьмичева была переправлена через Дунай в долину Демеш и начала подготовку к новой десантной операции.

Ранее на Дунае десантники высаживались на противоположный берег, который был частично отвоеванный - там обычно уже сосредоточивалась артиллерия и пункты управления, которые способствовали кораблям во время прохода к месту высадки и помогали вести бой на вражеском берегу.

Теперь оба берега длиной 15 км находились в руках противника. По линии фронта по обеим берегах враг оборудовал крепкие оборонительные укрепления, в частности взорвал мост у города Эстергом.

Операция началась поздно ночью 19 марта. На переходе придерживались тщательной маскировки. Проход между подорванными конструкциями моста прошли с помощью разведчиков, которые смогли высадиться здесь ранее на небольших шлюпках. Ориентируясь на свет фонариков разведчиков, все катера десантников удачно прошли руины моста и пошли дальше.

В два часа 20 марта, прорвавшись через минные заграждения, десантники наконец достигли места высадки. Уже утром противник стянул в этот район танки, артиллерию и пехотные части. Основной задачей батальона было не допустить уход вражеских войск по шоссе Будапешт-Вена.

Бои продолжались четверо суток. За это время «Дусин взвод» вместе с другим взводом автоматчиков выдержал на высоте «203» 39 пехотных и 9 танковых атак противника!

Из воспоминаний Евдокии Николаевны:

«И все же поднялись на высоту. Окопались. За день отбили четырнадцать атак. Патроны берегли, потому стреляли только прицельно, но на следующий день наши боеприпасы закончились, а еще ни сухаря, ни глотка воды. Но 23 марта операция закончилась, и мы воссоединились с другими частями бригады».

После войны Е.Н. Завалий находилась в резерве Центральной группы советских войск. Лечилась, однако из-за болезни не смогла дальше находиться на военной службе. Демобилизовалась в декабре 1946 года (фактически, в двадцатилетнем возрасте!).

Когда приехала навестить родных в Новый Буг, то по ночам приходилось слышать, как она кричала: «Взвод, слушай мою команду!». А утром просыпалась в слезах. Затем переехала в Киев. Окончила вечернюю школу № 16, курсы для работников торговли. А главное - встретила свою долгожданную любовь. Вместе с мужем воспитали сына и дочь, дождались внуков и правнуков.

Почти четверть века Евдокия Николаевна проработала в системе советской государственной торговли, в частности была директором гастронома № 720 на Подоле. За трудовые достижения награждена орденом Октябрьской Революции (1976 год). С годами к двум ее боевым орденам военного времени (Отечественной войны I ст., Красного Знамени), добавились еще Отечественной войны II степени (1985 год) и Богдана Хмельницкого III степени (2009 год).

Даже невозможно подсчитать, сколько за послевоенные годы Евдокия Николаевна провела встреч с молодежью в Украине и за ее пределами! Обычно у слушателей к этой отважной, героической женщины возникали и весьма пикантные вопросы. Отвечала:

«Мои автоматчики называли меня по-мужски: «Командир». Любовь закрутить - и нет взвода, и нет командира. Не дай Бог, чтобы кто-то увидел мои слезы Я не имела права быть слабой… Выжить на войне можно, даже женщине. К человеческим потерям привыкнуть невозможно. Главное - не потерять памяти о прошлом, не предать ее. На этом держится мир».